пятница, 19 февраля 2010 г.

Погребально-поминальная обрядность

Благоприятным для души временем смерти у сето считалась Пасха («открыты врата в рай»), неблагоприятным - пост ("закрыты врата в рай"). Хорошо, считали, умирать утром, когда душу поджидают другие умершие, плохо вечером - никто не ждет, и врата в рай закрываются. Обязательным считалось присутствие возле умирающего близких: во-первых, необходимо было выслушать пожелания умирающего относительно погребальной одежды, поминок, во-вторых, другие умершие могли спросить "вновь прибывшего" (на тот свет): "Почему ты сбежал?" Во время агонии нельзя было шуметь: "душа на ниточке висит".

Как только наступала смерть, на подоконник ставили чашку с водой, вешали полотенце, чтобы "душа ополаскивалась". Всякое оживление, веселье в деревне прекращалось, запрещалось топить баню, стирать, молотить. В дом приходили мойщики. Покойного обмывали на ржаной соломе, одевали и укладывали на специально изготовленные носилки, которые ставили на лавку ("три дня ему в гостях дома быть"). В старину концы жердей - ручки носилок обматывали красной шерстяной пряжей.

Похороны устраивали ранним утром (эстонцы-лютеране хоронили обычно к вечеру). В фобу поверх подушки, по диагонали протягивали красные нити. В гроб также иногда клали клубашок нитей - женщине, деньги на табак - мужчине, а сильно выпивавшему при жизни - бутылку водки. После выноса покойника старались выгнать смерть: «Смерть вон!» - приговаривали и выметали сор из избы, вколачивали в порог гвозди, рубили на пороге голову домашней птице, окуривали избу можжевельником. Вослед процессии, выходящей со двора, трижды махали поясом, который затем бросали через плечо.

Первое прощание с умершим происходило на перекрёстке деревенской улицы и проезжей дороги, обязательно у сосны или можжевельника. Здесь гроб перекладывали на телегу, а носилки оставляли, прислонив к дереву.

Деревья так и называли «сосна (можжевельник) носилок». Около дерева вдребезги разбивали горшок из-под воды и разводили костёр, где сжигали солому, веник, которым обмывали тело, стружки и опилки гроба. От прощального дерева на кладбище отправлялись лишь родственники, остальные жители деревни бросали вслед по три горсти песка и кричали: «Уходи уже из глаз и из памяти прочь. Оставайся на ночь там, куда тебя положат днём». После панихиды гроб несли на кладбище, где «свойственники по крестинам» копали могилу, сами же крестники во время панихиды должны были стоять на коленях.

Гроб опускали на вожжах, линиках, поясах или полотенцах. Могилу зарывали «быстрее всех работ» и тут же дарили ямщикам (могильщикам) рукавицы с длинными выпущенными нитями на конце пальца и ладони. Могильщики перебрасывали друг другу рукавицы, закрещивая могилу косым крестом. На могиле ставили крест, на который повязывали линик или пояс. Поминали кутьёй с горохом, затем творожным сыром soir, варёными яйцами, рыбой. Домой ехали тайной дорогой, чтобы обмануть смерть.

Подъезжая к прощальному дереву, проезжали через костёр. Дома приехавших с кладбища ждал поминальный стол. Начинался он с ритуальной каши из гороха с сытой, а завершался овсяным киселём. Но прежде чем сесть за стол, каждый из участников похоронной процессии прикладывал ладони к печи - «передавая смерть и болезнь». Дни поминовения у сето были те же, что и у других православных.

В погребально-поминальной обрядности сету, при её детальном анализе, выявляются многие элементы, которые роднят сето не только с соседями, но и с другими прибалтийско-финскими народами - водью, карелами, ижорой, вепсами.

Комментариев нет:

Отправить комментарий